Линган уже знал расположение воспоминаний в мозгу Джулии, и они почти сразу смогли найти нужный коридор памяти.

– Ну и что будем делать? – Линган не решался активизировать зону.

– Прошлые разы обходился без шока? – уточнил Строггорн.

– Прошлые разы я не давал такой уровень активизации, и оператор все время следил за болевым порогом. Это воспоминание мы не трогали, это точно, пока слишком рано это было делать. Ну что? – Линган снова посмотрел на него. – В сумасшедший дом навсегда не отправим? Там же еще желание ее убить, помимо прочего.

Линган поглядел еще раз на Строггорна и переместился в коридор памяти, начиная активизацию.

Крупный мужчина находился в большой, плохо освещенной комнате, он был крепко привязан, и заломленные назад руки саднило от врезавшихся веревок. Он не поднимал лица и видел только ноги человека и кусок белого халата.

– Джек, неужели ты дошел до того, чтобы пойти против меня? – спросил человек в халате. В поле зрения появился шприц.

– Нет! – Джек закричал, извиваясь на стуле. – Только не это, нет! – Шприц вошел в его руку… Провал… Он лежал на полу, руки были по-прежнему связаны, и кто-то пнул его грязным, в пыли, ботинком, в живот. Джек сжался, защищая промежность.

– Очухался, гад. – Ботинок снова повис в воздухе.

– Оставь его, – голос человека в халате. – Итак, Джек, теперь у тебя пропадет всякая охота шутить с нами. Я дам тебе лишь одно поручение. – Он подробно объяснил, кого, где и как нужно было забрать.

– И что с ней делать дальше, с этой девчонкой?

– В целом, что хочешь, но эти слова вы должны записать. – На пол полетел лист бумаги. – Ясно?

Джек прочитал.

– А что с ней потом?

– Только убить. И не забудь, во-первых – браслет, его нужно снять до того, как она умрет, не перепутай – до того. Во-вторых – лицо, никто и никогда не должен узнать ее труп. Справишься?

– Не в первый раз. Знаю одно место, собаки там такие, через день останутся одни кости, – ухмыльнулся Джек…

… ему развязали руки, и он долго запихивал листок бумаги в карман, не решаясь подняться на ноги и стоя на коленях.

– Долго будешь возиться? – Снова грязный ботинок над ним, и резкий звук металла о металл.

– Попробуй не выполнить, Джек, еще одно предательство и… – Голос человека в халате и рука, показывающая куда-то в сторону. Джек вскрикнул от боли – ботинок все-таки добрался до него и пнул сзади, под коленями, и, уже падая, лишь на миг он поднял глаза и встретил ледяной, ничего не выражающий, взгляд человека в халате… Провал… Глаза Джулии, совсем голубые, и чудовищная боль, разорвавшая все…

Линган мгновенно попытался убрать все в подсознание, но до конца это не удалось, коридор продолжал светиться неровно, слегка мерцая.

– Зараза! Активизировалось до конца! – ругался Линган. – Теперь она все вспомнит.

– Не все. – Строггорн кивнул на затененные туннели.

– И этого хватит! Сильная психика у девочки. – Линган попытался еще раз приглушить воспоминание. – Бесполезно, возвращаемся, посмотрим, что там с ней.

Строггорн сразу понял, что Креил подключил систему жизнеобеспечения к Джулии, это, как минимум, означало клиническую смерть. Креил даже никак не отреагировал на то, что они пришли в сознание, а, подключившись одной рукой, все изменял и изменял ввод препаратов, пытаясь вывести ее из этого состояния и непрерывно следя за приборами.

– По-моему, вы ей разнесли эмоционалку и добрались до отрезанной руки, – ворчал Креил, в очередной раз внося изменения.

– Совсем плохо? – Строггорн не отключался, он не был уверен, что не придется еще работать с мозгом Джулии.

– Ничего, могло быть хуже. – Креил еще раз проверял показания приборов. – Можете отключаться, не советую заниматься сейчас эмоционалкой, Джулии уже более чем достаточно на сегодня.

Строггорн отключился, оделся и вышел в холл, поняв, что Антон не решается войти в операционную.

– Как она? – Антон сразу вскочил.

– Не знаем еще. У меня к тебе просьба: сбегай за цветами, принеси какой-нибудь букет, только не розы, они колючие, можно оборудование попортить. Сделаешь?

Лицо Антона посветлело, и он сразу же убежал выполнять поручение Строггорна – это было несравненно лучше, чем присутствие при психозондаже. Джулия очнулась через сорок минут, и Креил сразу отключил аппаратуру – обезболивания ей сделали уже столько, что была опасность передозировки. Она тут же заплакала, и Строггорн прошел под купол, сев рядом с ней.

– Что ты плачешь? – сильно мягко спросил он.

– Моя рука…

– А что с ней? – Строггорн осторожно взял ее левую руку. Джулия открыла глаза и посмотрела на нее. – Вспомнила? – Он не стал расспрашивать ее ни о чем.

– Меня убили? – спросила она и снова заплакала.

– Зачем нужно думать о грустном? – Строггорн мягко смотрел на нее. – Хочешь, я тебя обрадую? Мы сильно хорошо сейчас посмотрели твою голову, и я могу тебе твердо обещать, что через два месяца Линган перестанет тебя мучить и выпишет из клиники. Рада?

– Правда? – Джулия смотрела на него, пытаясь уловить ложь. Строггорн сразу вспомнил, что даже во время изнасилования она ухитрилась основательно поковыряться в голове Джека, выясняя свою дальнейшую судьбу, и удивился ее самообладанию. – Линган, – сильно быстро спросил Строггорн. – Ты же делал ей глубокий зондаж перед лечением, Джулия может быть Вардом?

– Может, есть свернутая структура, только не пугай ее раньше времени, сообщая об этом. А где она будет жить после клиники?

– У нас. – Антон вошел в операционную с огромным букетом цветов, Джулия уловила его приход и смутилась. Строггорн только усмехнулся и накрыл ее простыней. – Можно войти? – Антон не решался пройти под купол.

– Входи, она уже тебя не стесняется, – ответил Строггорн и понял, что, увидев Антона, в памяти Джулии снова всплыли сцены изнасилования, и она опять заплакала. Антон растерянно стоял с букетом в руках и никак не мог понять ее реакции, и почему именно он, а не другие врачи, вызвали ее. – Джулия, посмотри, какой Антон тебе принес букет, правда, красиво?

– Это вы его попросили, – шмыгнула она носом.

– Ах ты хитренькая, когда это ты успела влезть ко мне в голову? – сильно удивился Строггорн.

– Это не в вашу. – Ей вдруг стало смешно, потому что теперь смутился Антон.

– Так я не понял, у кого она будет жить? – Линган стоял в проеме купола.

– Она будет жить у Этель и Диггиррена, – сказал Антон и встретил ледяной взгляд Строггорна, даже не успев защитить свой мозг. – Строггорн! Я уже давно не живу с родителями! А с Лейлой они подружились! Голову как больно, – поморщился он. – Я прекрасно знаю, сколько лет Джулии, не нужно меня убивать. Джулия, подтверди, что вы подружились с Лейлой, мне не верят.

– Это правда, Строггорн, – Джулия совсем успокоилась. – Она часто ко мне приходит, и мы подружились. Если вы не против, я бы действительно жила вместе с ней, и Этель я уже знаю, она сильно хорошая женщина. Только я не пойму, чья Лейла дочь?

– Моя, – ответил Строггорн. – Но это не относится к делу. Ты лучше скажи: ты так твердо решила не возвращаться в свою родную семью? Я разговаривал с твоим отцом, ему эта идея совсем не понравилась.

– Вы обсуждали это с папой? – Джулия задумалась, вспоминая свою прошлую жизнь. – Нет, никак не смогу жить теперь там. Одно мучение, даже мои братья, такие глупости у них в голове! Мне больше такого не выдержать, только отца жалко, но его охрана тоже читает мысли. Когда-нибудь все равно я бы ушла из дома. – Она закрыла глаза. – Очень хочется спать, можно? – Казалось, в ее мозгу словно расправилась пружина, и Джулия тут же заснула.